22 февраля 2004 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» В. Филиппов – министр общего и специального образования РФ

Эфир ведет Ксения Ларина

К.ЛАРИНА – Начинается наше традиционное «Родительское собрание». Оно у нас сегодня на высшем уровне происходит, поскольку нет традиционного Круглого стола, а есть один гость и самый главный, тот, который может сказать про себя: я отвечаю за все. Это министр общего и специального образования РФ Владимир Филиппов. У нас не первый раз такая «горячая линия», я, кстати, смотрела распечатку вашего интервью с Матвеем Ганапольским, было очень много вопросов, и как бы круг тем понятен, что выходит на первое место по количеству вопросов, что на второе, что на третье. Мы, наверное, сегодня коснемся многих тем, которые связаны со школьным образованием. Я бы вот с чего начала, Владимир Михайлович, очень много споров происходит вокруг реформы образования. Старшее поколение говорит о том, как было раньше, молодое поколение говорит, как будет дальше или как на Западе. У каждого свои примеры для подражания. Как вы считаете, что было главное упущено в системе отечественного образования за эти годы, когда мы закрыли историю Советского Союза и перешли уже в новое демократическое завтра. За это время я понимаю, что потерь было много в любой области нашей жизни и об этом любой министр, конечно, тоже скажет. Для вас какое самое главное разочарование, что было упущено за это время?
В. ФИЛИППОВ — Иногда мы с водой выплескивали ребенка. Потому что, разрушив комсомольскую и пионерскую организацию, мы ничего не придумали, мы стали ждать национальной идеи, на которой потом якобы будем воспитывать. И очень много времени упустили, сейчас только начинаем восстанавливать, подчеркиваю в каждой школе структуры учащегося самоуправления, школьные парламенты, пионеры Кубани и т.д. по-разному они называются. А с другой стороны мы не только что-то упустили, но мы оказались не готовы к реализации подготовки детей к новому обществу. Если раньше мы должны были готовить человека, который на выходе из школы не должен спорить ни с государством, ни с работодателям, не дай бог с партией, то сейчас мы должны готовить человека, который должен жить в конкурентной среде, спорить с работодателем, отстаивать свою позицию, понимать разные точки зрения в обществе, спорить, наоборот, с партиями. То есть готовить совсем другого человека, к чему мы оказались не готовы. Но потихоньку мы к этому приходим, иногда даже перехлестывая, когда мы создали очень много учебников, вариативность, а когда чего-то бывает очень много, то все одинаково качественно не бывает. Поэтому иногда есть перехлесты в этом отношении.
К.ЛАРИНА – Изменились еще приоритеты в целях в смысле жизни молодого человека. Если раньше была установка на коллективный труд, то сейчас мы говорим о личном успехе. Раньше слово «карьера», «карьерист» воспринималось со знаком минус. Сегодня сделать успешную карьеру значит применить свои таланты, ничего в этом негативного нет.
В. ФИЛИППОВ — Согласен. Недавно президент на встрече со своими руководителями избирательных штабов сказал, что национальная идея, ну что над ней очень думать, мы должны быть просто конкурентоспособными, и общество в целом, и отдельные предприятия, отдельный человек. Когда мы будем конкурентоспособны, тогда каждый будет жить хорошо.
К.ЛАРИНА – Жизнь перестроена. Молодые люди растут, они как губка все впитывают, они готовы перейти на другие рельсы и в образовании, и в воспитании. А учителя насколько готовы к принятию новых ценностей.
В. ФИЛИППОВ — Так получается, что молодежь более готова оказывается. Например, молодежь более готова к тому, что мы сейчас вводим изучение языка со 2-го класса, и дети это освоят. Более готова к тому, чтобы осваивать Интернет, компьютеры, чем старшее поколение учителей. С другой стороны особенно трудно перестраивать в преподавании истории, литературы, в оценке героев, событий, потому что преподавали десятилетиями одно, а теперь нужны другие подходы, стало больше информации у того же учителя и стало больше прав и свободы. Конечно, учителям труднее. Но в этом и наша и задача, чтобы помочь учителям получить достаточно новой информации, а с другой стороны подготовить квалификационно с помощью курсов, институтов повышения квалификации для преподавания, например, как преподавать иностранный язык со 2-го класса. Более того, надо преподавать совсем по-другому. Ведь с советское время не ставилась задача, чтобы каждый выпускник школы знал свободно разговорный иностранный язык. Тогда за рубеж нельзя было ехать, только по списку отдельные люди. А сейчас мы должны дать иностранный язык, чтобы на выходе каждый выпускник школы знал, для гуманитарных классов будет знать два языка, причем в свободном разговорном владении, а не только как раньше писали – читаю и перевожу со словарем. Другой подход.
К.ЛАРИНА – Почему все-таки сегодня люди, у которых есть финансовые возможности стараются своих детей отправить учиться за границу?
В. ФИЛИППОВ — Этот период практически уже закончился, вот эта мода уже прошла то, что было в начале 90-х годов, когда хотели отправить. Во-первых, там был разброд и шатание в целом в обществе, начиная с самого верха и кончая школой, а потом когда стали оканчивать там школу, посмотрели уровень образования, который там есть, оказалось, что такой школы для наших детей даже богатых не нужно. И оказалось, что мы можем в России создать свои частные школы или просто поддержать хорошего учителя хорошей школы, и давать лучшие знания, чем там. А еще оказалось, что там ребята, окончившие университет, возвращаясь сюда, их на работу стали не брать, стали брать лучших выпускников Плехановки, Финансовой академии, МГУ, Высшей школы экономики, которые знают наши экономику, которые готовились работать в наших условиях. А то, что они готовились работать в американской экономике, у нас другая экономика, другие отношения.
К.ЛАРИНА – У нас экономисты сами не знают, что у нас за экономика.
В. ФИЛИППОВ — Оказалось, что теперь все понимают, что если ты едешь на Запад учиться, то желательно параллельно заканчивать какой-то российский вуз и получить российский диплом, тогда ты можешь в Москве претендовать в банке даже в иностранной фирме на хорошее место работы.
К.ЛАРИНА – А в чем мы отстаем от современной системы образования, принятой в мире? Технологии, наверное, прежде всего.
В. ФИЛИППОВ — Надо разделить разный уровень образования. Если говорить о школьном образовании, мы отстаем во внимании к здоровью наших детей. Мы слишком перегружаем наших детей излишними знаниями. С одной стороны наше образование, почему считается лучшим, оно более системно, строится на государственных стандартах, и если в американской школе можно окончить школу и ни одного часа не изучая химию, то у нас такое невозможно. С другой стороны наше образование более фундаментально, мы даем более фундаментальную математику, физику, химию, чего нет во многих странах мира в Англии, Америке и так далее. Обучение у нас поставлено на хорошем уровне, а аспект воспитания, физического воспитания, вот здесь мы отстаем. Хотя для каждого, наверное, родителя более важно, чтобы человек был здоров, хорошо воспитан, физически воспитан. А уж формулы по физике и химии на втором месте. Сейчас мы в новых стандартах школьного образования произвели разгрузку содержания примерно на 20%, мы убрали излишние понятия из начальной школы и с 5 по 9 класс. Но так как мы не могли снижать наше школьное образование, взять просто выбросить на 20% содержание школьного образования, мы, поэтому ввели профильные старшие классы. Нужны тебе 3–4 предмета, бери их и эти тонкие разделы, которые мы из 5–9 класса убрали, мы перенесли в этот старший профиль. Зато эти 3–4 предмета два года подряд он изучает глубоко, в какой-то степени взамен репетиторства, платных курсов и т. д. То есть мы идем, тоже присматриваясь к мировому опыту, где давно 90% стран мира эту профильную школу ввели. А мы до сих пор всех одинаково готовим в 10–11 классе, например, по физике и тех, кто пойдет в технические и тех, кто пойдет в гуманитарные. То есть мы тоже следуем мировым тенденциям, чтобы повысить здоровье детей, а с другой стороны и качество знаний, не прибегать к репетиторам, платным курсам и т. д.
К.ЛАРИНА – В том случае, когда человек в 16 лет уже знает, что он хочет, а если нет?
В. ФИЛИППОВ — А для этого он должен пойти в 15 лет в 9-й класс и мы специально перед профильной старшей школой ввели 9-й класс, называется предпрофильное обучение. Там специально 2 часа в неделю выделены, с ним будут работать педагоги, психологи по определенной методике, чтобы помочь ему. И не только помочь выбрать какой-то профиль в старшей школе, а может быть определиться, что после 9 класса надо идти в техникум, в колледж, для этого мы ввели предпрофильное обучение. Конечно, школьнику надо обязательно помочь с выбором своей дальнейшей траектории.
К.ЛАРИНА – Я так поняла, что вы сейчас достаточно озабочены проблемами воспитательными, вы сказали о том, что образовался идеологический вакуум. Был период, когда надеялись, что церковь заменит базис, на котором стояла и наша школа, и воспитательная система. Но, увы, этого не получилось. Мы на эту тему очень много говорим, и по всем социологическим опросам пока еще нельзя назвать нашу страну православной. Потому что человек может сказать, что он верует в бога, что он православный, но при этом он не соблюдает обрядов, не ходит в церковь раз в два месяца, и вообще никогда не читал Библию. Сегодня мы вновь к этому возвращаемся, обсуждаем нужно или нет говорить о религии с детьми в школах. Я понимаю, что этот вопрос вам без конца задают, знаю, что решение какое-то готовится, точного решения нет. Вы лично за что, за основы православия, либо за историю мировых религий?
В. ФИЛИППОВ — Ситуация преувеличена. У нас позиция, которая согласована с Московской патриархией и остается полностью в рамках нашей Конституции. Президент РФ недавно подчеркнул, что у нас светское государство, и мы ничего менять не собираемся. Но когда мы говорим о воспитании, то воспитание идет на определенных общечеловеческих ценностях, которые тысячелетиями были в рамках конфессий. Мусульманства, буддизма, иудаизма, православия. Они все равно рождались там и шли в народ через какие-то конфессии. Мы не ставим задачу, чтобы у нас были именно основы православия. Нет. Речь идет о том, что мы предложили факультативный курс. Разработали программу, которая называется «Основы православной культуры», не надо путать слово «культ» и «культура». Потому что слово «культура» разбивается на какие-то части. Можно себя спросить, окончивших советскую школу: а культура, разбиваясь на части, например, музыка, а мы много чего-нибудь знаем из тех, кто писал музыку для православной культуры. А зодчество.
К.ЛАРИНА – Скорее обсуждается не вопрос веры, а вопрос образования.
В. ФИЛИППОВ — Культуры и истории. Потому что когда мы с вами выпускники наших советских школ приходим в Третьяковку или Эрмитаж и стоим перед картинами классиков 19–20 века, то мы их не понимаем, потому что многие из них на библейские сюжеты, мы не знаем эти сюжеты. С другой стороны страна, конечно, многоконфессиональная. И даже школы в Москве многоконфессиональные, мы говорим о том, что только школа может сама решить вопрос, вводить ли ей «Основы православной культуры» или нет, потому что, например, для Татарстана эта проблема неактуальна, это раз. Второе, только на факультативной основе. Ребенок говорит – хочу или не хочу. Даже школа если введет, все равно — хочу или не хочу. И, в-третьих, только с согласия родителей, если ребенку до 16 лет. На всех этих условиях. А четвертое, мы разрабатываем сейчас на конкурсной основе учебник «Основы культуры основных российских религий». 4 религии: мусульманство, православие, буддизм, иудаизм. И там мы дадим и культуру и историю всех 4-х религий. Это несколько другой подход.
К.ЛАРИНА – Это очень важно, потому что когда вы ссылаетесь на изобразительное искусство, либо на литературу, в конце концов, и в нашей школьной программе гуманитарных институтов есть и история зарубежной литературы, мировой литературы. У нас среди наших классиков полно образцов национальной литературы, будь то еврейская литература, мусульманская, скажу так абстрактно, пусть меня простят. Те же самые проблемы, не зная, из чего вышла, невозможно понять.
В. ФИЛИППОВ — Конечно. Я вырос как студент потом до ректора в Университете Дружбы Народов, где учатся люди из 120 стран ежегодно, а из одной Африки 30–40 национальностей, все время обучаются студенты 400 национальностей, и я глубоко проникся той идеей, что все проблемы на национальной почве возникают от незнания культуры и обычаев другого народа. Чем больше даешь узнать культуру и обычаи другого народа, то в той же Москве, эти проблемы снимались бы.
К.ЛАРИНА – У меня была передача на той неделе, посвященная этой проблеме, в студии были представители мусульманства и православной религии. И программа кончилась тем, что мусульманка православного священника на своей собственной машине повезла домой. Мы пришли к тому, что бог един и конечно, необходимо как можно больше об этом знать. Я с вами согласна, что мы невежды, и себя, увы, к ним причисляю, но это не только проблема России, а многих европейских стран. Они об этом говорят теми же словами, что школьники подходят к картине и не могут объяснить смысл сюжета. Потому что он библейский. А когда все-таки можно будет говорить, что в школе можно сделать свой выбор и пойти на факультатив по основам православной культуры?
В. ФИЛИППОВ — Уже есть программа, уже есть учебные пособия, которые рекомендованы. А теперь, я подчеркиваю, нельзя принять приказом и в каком-то регионе ввести для всех школ в обязательном порядке даже на факультативной основе, «Основы православной культуры». Школы решают сами. Хочу сказать официально, что сейчас уже тысячи школ по стране ввели «Основы православной культуры» в факультативном порядке. То есть по принципу: хочу — хожу, хочу — не хожу и с согласия родителей. Это сейчас право школ.
К.ЛАРИНА – Вы сказали об образовательном значении этого предмета. А если говорить о воспитательном, насколько это важным вам представляется?
В. ФИЛИППОВ — Ваш пример о православной священнике и мусульманке это классический ответ на этот вопрос. И то, о чем говорил президент РФ недавно, что здесь более важны эти общечеловеческие ценности, которые сформулированы были потом в другой идеологии. Президент нам недавно напомнил, что мы 70 лет использовали тоже религию коммунистическую, и там был кодекс чести, который фактически дублировал определенные заповеди христианства: не убий и так далее.
К.ЛАРИНА – Там определенное лицемерие было.
В. ФИЛИППОВ — Конечно, эти ценности просто были трансформированы. И для нас в воспитании важны именно эти постоянные ценности, которые надо раскрывать на определенных произведениях, на культуре, примерах, исторических фактах. Потому что просто там долдонить ребенку – не убий, это тоже не очень. Потому что надо работать на эмоциях.
К.ЛАРИНА – С детьми надо разговаривать. То, что абсолютно ушло из наших школ, нет возможности оттого, что слишком плотная программа, просто учителю поговорить с детьми. Я не знаю, как это можно назвать, но в мое время называли классными часами, когда с тобой разговаривали как с личностью, как с человеком. Сегодня этого нет, гонка за знаниями, уроки, уроки. Мне кажется, что если бы была возможность у учителя разговаривать с ребенком, учитель нашел те слова, которые необходимы именно сегодня в наше время, время таких трагических событий, об этом вообще с детьми не говорят.
В. ФИЛИППОВ — Вот для этого мы и выделили время, а до этого было так, что мы, когда ставили оценки по физкультуре, рисованию, пению, мы убивали желание детей, потому что не все хорошо рисуют, не все хорошо поют. Сейчас мы рекомендуем отменить оценки, пусть он просто радуется, что есть урок пения. Теперь кстати, он называется урок музыки. И они не поют, они изучают, что такое сольфеджио и сопрано. Надо вернуться к тому, чтобы эмоционально шло воспитание через то, что интересно самому ребенку.
К.ЛАРИНА – Вопрос, который мы вам зададим, придумал мой гость министр образования РФ Владимир Филиппов, его эта тема очень волнует. Поэтому важно ваше мнение, что вы лично считаете главным в школьном образовании: обучение либо воспитание. Если обучение, то позвоните 995–81–21, если вам представляется, что воспитание главное, то позвоните 995–81–22. Давайте послушаем несколько звонков от наших слушателей. 203–19–22 телефон прямого эфира. Алло.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА — Одновременно неразделимы два вопроса.
К.ЛАРИНА – Вот так лаконично, и трубку повесила.
В. ФИЛИППОВ — У нас даже в законе об образовании эти два слова на странице номер 1 разделены. Есть определение, образование – это целенаправленный процесс воспитания и обучения, то есть не надо путать два слова: образование и обучение. Образование – это есть воспитание плюс обучение.
К.ЛАРИНА – А мы тут разделили, чтобы выяснить все-таки приоритеты. Есть такие родители, которые приходят к классному руководителю и говорят: не надо воспитывать моего ребенка, я сам его воспитываю, ваше дело учить.
ТАМАРА АНАТОЛЬЕВНА – Если бог дал ребенку такое счастье, что его воспитают дома, то конечно, в школе важно обучение, я бы эти две ипостаси не разделяла. Я считаю процесс и методы обучения непрерывным, потому что переходя в вуз, ребенок, к сожалению, не умеет даже по-русски разговаривать четко. Мы с этим сталкиваемся в вузе. Владимир Михайлович, мне бы хотелось сказать, что скоро кадры из вуза, старые заслуженные хорошие могут уйти, потому что вузовский преподаватель федерального подчинения получает меньше преподавателя, не имеющего никаких степеней.
К.ЛАРИНА – Кстати, вспоминая недавнее прошлое, тоже был период, была такая кампания — лишить школу воспитательных функций. Не надо вмешиваться.
В. ФИЛИППОВ — У нас рухнула идея, на чем воспитывались — коммунистическая идея, комсомол, пионерия. А на чем же воспитывать, не на чем, давайте искать национальную идею. При Б. Н. Ельцине была в свое время комиссия при администрации как найти национальную идею…
К.ЛАРИНА – Национальная идея у нас как библиотека Ивана Грозного, ищут, никак не найдут.
В. ФИЛИППОВ — Национальная идея как сказано президентом: давайте жить лучше, давайте быть конкурентоспособными, а для этого нужно и хорошее образование, и хорошее воспитание. Я хочу пояснить слушателям, когда мы говорим о воспитании. Почему-то сразу в голове у всех духовно-нравственное, патриотическое, надо иметь в виду, что и физическое воспитание, здоровье ребенка. Что более важно, обучение формулам или здоровье ребенка, воспитание здорового образа жизни.
К.ЛАРИНА – Это вообще отдельная тема для разговора, потому что у нас катастрофа с учителями физкультуры в начальной школе, по Москве видно, не говоря о стране. Я не очень понимаю, что входит в понятие физическая культура. Потому что на том уровне, на котором сейчас преподают, это просто смехотворно.
В. ФИЛИППОВ — Мы в новых стандартах школьного образования изменили не только преподавание иностранного языка, математики, мы изменили стандарты по физкультуре, потому что у нас она в свое время была так называемая нормативная. Стоят в одну линеечку девчонки и смеются над мальчиком, который дрыгается на перекладине. А наоборот мальчики стоят в линейку, и смеются над девчонкой, которая через козла не перепрыгнет, извините. Сейчас мы сделали физкультуру более двигательной, чтобы весь урок ребята двигались, игровой, развивающей. Должен быть урок здоровья, а не нормативный урок.
К.ЛАРИНА – Еще один звонок в прямом эфире.
ЛЕНА – Вы только что очень долго говорили о воспитании духовном, о православной культуре, но она должна быть основана на Библии. А в Библии говорится, что воспитанием детей занимаются только взрослые — родители.
К.ЛАРИНА – То есть вы считаете, что школа воспитывать не должна?
ЛЕНА – Если она будет придерживаться библейских норм, то в какой-то степени должна.
К.ЛАРИНА – А как это сделать, учитель должен проходить какой-то тест на знание Библии? Либо проверять, как он живет, соблюдая заповеди Господа.
ЛЕНА – Хотя бы так. Если учитель хам, извините, то, что он может дать моему ребенку.
К.ЛАРИНА – Вы правы, я с вами соглашусь. Я бы добавила еще и политические пристрастия учителя. Он же тоже нормальный человек, живет в нормальном государстве. Один может быть либерал, а другой социалист, коммунист. И каким образом он будет воспитывать, у каждого свое понятие о нравственности.
В. ФИЛИППОВ — Просто во времена написания Библии такой школы не было вообще, понятия школы. Это раз. А второе, а Христос чем занимался со своими апостолами – воспитанием. Он воспитывал, и это не семья была. Поэтому вы вспомните, что это было так.
К.ЛАРИНА – Для того чтобы примирить нас с Леной, учитель и родители должны друг другу доверять. Если существует взаимное доверие, тогда все будет нормально. А если нет, то могут быть сложности. Но на то и существует право выбора, часто бывают конфликтные ситуации и часто бывает, когда родители вынуждены забирать своего ребенка из школы, никто же этого не запрещает. Учитель как врач, как врача вы выбираете.
В. ФИЛИППОВ — Нельзя конечно отделять. И я думаю, что воспитание в семье это приоритет. То есть нельзя делить, что семья не должна заниматься воспитанием, наоборот, в большей степени воспитание должно идти через семью. Другое дело, что сейчас семья такая, что папа и мама с утра до ночи на работе. И здесь на школу возлагаются все большие функции воспитательные.
К.ЛАРИНА – У нас закончился интерактивный опрос. Как я ожидала почти пополам. 55% ставят на первое место обучение, и 45% воспитание. Всего 1435 звонков. Что-нибудь вас смущает в этих цифрах?
В. ФИЛИППОВ — Заставляет задуматься, в какую сторону идти. Потому что ровно почти напополам.
К.ЛАРИНА – Должен быть разумный баланс.
В. ФИЛИППОВ — Надо заниматься и тем, и другим.
К.ЛАРИНА – Если мы говорим о воспитании, мы говорили про историю религий, православную культуру, коллектив, про физическое воспитание, я хочу вернуться к этой теме. Я спросила вас про автора учебника Долуцкого, который был изъят из школьных библиотек, запрещен к преподаванию. Я понимаю за что, помню эту формулировку, что человек позволил себе ставить оценки событиям, которые сейчас происходят в стране. Ставить политические оценки сегодняшним лидерам государства, но я понимаю, что в историческом учебнике этого быть не должно. Но разговор на эту тему должен быть.
В. ФИЛИППОВ — Разговор идет и у нас остается многообразие учебников, мы договорились, что по каждому предмету у нас останется по 3 учебника вариативных, с разными подходами в преподавании. Стандарт единый, чтобы все дети по стране знали определенный минимум требований, и эти требования потом проверялись бы на единых госэкзаменах. А вот как излагать, автор учебника делает по-своему. И мы сохраняем эту вариативность в том числе и по учебникам истории. У нас будет по 3 учебника по каждому предмету. И мы их сейчас отбираем. Раз мы утвердили новые стандарты школьного образования, то у нас есть повод и причины, чтобы пересмотреть все учебники на соответствие их новых стандартам, и где надо, на конкурсной основе выработать новые 3 учебника по каждому предмету школьной программы.
К.ЛАРИНА – Но при этом все равно молодой человек старшего возраста, он должен понимать, куда страна движется, как она развивается, какие существуют сегодня политические движения и партии. Потому что в наше время это была политинформация, и генеральная линия партия, там вариантов не было. Но сегодня надо дать возможность молодому человеку выбирать, и уметь высказывать свою точку зрения.
В. ФИЛИППОВ — Это другой предмет. Это обществоведение, обществознание, которые есть в школьной программе. И там мы теперь поменьше стараемся давать детям, а какая у нас республика или что там в Кампучии лучше, чтобы он знал свои проблемы российские, чтобы на выходе из школы хотя бы с 9-го класса, уходя в ПТУ или техникум, мог понимать политическую ситуацию в стране и мог спорить, отстаивать определенную точку зрения. Поэтому в рамках другого предмета мы должны в большей степени давать именно эти политологические подходы, а в рамках уроках истории должны давать определенные знания, наверное, воспитывать гражданственность, патриотизм, любовь к своей родине, помимо фактов, которые там даются.
К.ЛАРИНА – Я бы хотела теперь задать вам вопрос по поводу единого госэкзамена. Последняя информация, что Москва отказалась участвовать в этом эксперименте, но предоставила право добровольно высказаться школьникам, которые хотя сдавать ЕГЭ. Получилось, что у нас такой переаншлаг, огромное количество москвичей хотят идти по системе ЕГЭ, что в такой ситуации делать Минобразования?
В. ФИЛИППОВ — Получилось так, что не Москва отказалась, а мэрия Москвы отказалась финансировать ЕГЭ. Сказали, что пусть школьники сами идут, а Минобразования финансирует. В этой ситуации мы не могли подставлять московских школьников. Потому что если у нас уже ¾ школьников 11-го класса по стране пройдут через ЕГЭ, 64 региона пройдут через ЕГЭ в этом году. И если московские вузы, а они так решили, половина специальностей московских будут принимать итоги ЕГЭ для детей из регионов, которые могут не приезжать, а просто посылать свои данные в 10–15 вузов Москвы, а московские школьники без ЕГЭ должны были бы идти только в один вуз, то мы, Минобразования не могли подставлять московских школьников. Поэтому сейчас московские школьники, которые идут на ЕГЭ, они могут в мае сдать ЕГЭ, это засчитается как выпускной экзамен в школе. В июле они могут пойти сдавать вступительный экзамен в МГУ, например, куда они хотят, но про запас отдать в 10–15 вузов Москвы итоги ЕГЭ. Когда это поняли родители, то сейчас конечно у нас переполнение. И нам сейчас вместе с мэрией Москвы нужно думать о том, что ребята проголосовали ногами за ЕГЭ, и как сделать так, чтобы не выталкивать их из системы ЕГЭ. Это московские дети и я думаю, что мэрия Москвы тоже должна на эту тему думать.
К.ЛАРИНА – Почему ректоры так скептически относятся к системе ЕГЭ?
В. ФИЛИППОВ — Ректоры обычно говорят, что надо посмотреть в глаза абитуриенту. Потому что как костюм примеряешь, отбираешь себе, ты же не по почте его примеряешь. Правда, я читал, родители написали однажды в газете, что, к сожалению, смотрят не в глаза, а в кошелек родителям. Причем, даже иногда косвенным образом, не напрямую через взятки, а через систему репетиторства, платных курсов. А система репетиторства такова, что условно надо три предмета сдавать, два раза в неделю надо заниматься, 6 занятий в неделю. Да еще берут в московский вуз до 50 долларов, 300 долларов в неделю возьми и выложи. Вот это косвенное не репетиторство, а косвенный рэкет.
К.ЛАРИНА – Это главная причина, почему так скептически?
В. ФИЛИППОВ — Я подчеркиваю, мы нашли уже компромисс, потому что позиция ректорского корпуса помогла и нам тоже скорректировать первоначальные позиции по ЕГЭ. Потому что как недавно правильно говорил на совете ректоров Москвы ректор МГУ Садовничий В. А. конечно, ЕГЭ дает объективную оценку работы школ, это надо признать, как он сказал. Второе, ЕГЭ дает возможность расширения доступа к высшему образованию детей из регионов, надо это признать. Но третье, он это дополнил, и мы этим путем идем, что нужно вводить другие формы поиска способной талантливой молодежи. И мы сейчас подготовили закон, который находится в Думе о том, что мы примерно в сто раз расширяем прием в вузы даже без экзаменов или вне конкурса в другой системе. То есть мы восстанавливаем систему наших школьных олимпиад по всем 14 предметам, которые у нас есть и в субъектах Федерации, в Москве будут проводить такие олимпиады. Так что победители региональных олимпиад будут приниматься в вузы данного субъекта Федерации без экзаменов, а в вузы других субъектов Федерации могут на их усмотрение принимать таких победителей без экзаменов. Аналогично мы проводим еще конкурсы по профессии. Потому что кто-то хорошо подготовится на ЕГЭ, кто-то талантливо сдаст олимпиады, а есть ребята, которые руками, будущие инженеры, агрономы, вот таких ребят не надо потерять. И мы такие же конкурсы будем проводить, чтобы принимать таких победителей олимпиад и конкурсов, подчеркну, вне конкурса в вузы. То есть мы с ректорами сблизились в понимании, что нельзя сводить только к системе ЕГЭ. А надо дополнять системы поиска способной талантливой молодежи.
К.ЛАРИНА – Какие-нибудь были альтернативные формы экзамена кроме ЕГЭ?
В. ФИЛИППОВ — В мире существуют разные системы приема в вузы. Хочу подчеркнуть, что кто-то когда называет нашу систему западной, систему ЕГЭ, то это не так. Той системы ЕГЭ, которая вводится в нашей стране из-за ее протяженности, территории, чтобы сделать доступным образование, этой системы нет ни во Франции, ни в Германии, ни в Англии, ни в США. Если хотите, то это восточная система. Система ЕГЭ, такая как у нас, существует 35 лет в Китае. Но все-таки мы идем своим путем, именно поэтому проводим уже 4 года эксперимент, чтобы отработать нашу систему, которая не сводила бы ЕГЭ к системе тестов. Уже теперь все поняли, что задание на ЕГЭ это не тест. Там три части, A, B и C и части B и C это совсем не тестовые задания. Поэтому те, кто говорит, что это текст оглупление, они пытаются оглупить может быть даже самих себя.
К.ЛАРИНА – Когда мы говорим о реформе образования, все сводится к ЕГЭ. Но там целый комплекс мер, не только экзаменационная форма, еще что-то есть. Как вы думаете, почему в основном только об этом говорят?
В. ФИЛИППОВ — Есть заинтересованные люди, которые борются против ЕГЭ. Да, система образования это многоуровневая система и у нас очень много предусмотрено по реформированию дошкольного образования, в детских садах, потому что там тоже занимаются поборами, там тоже нет стандартов, что такое дошкольное образование, что бесплатно, а что платно. Кроме того, в школе у нас много проблем экономики, мы будем заниматься пересмотром оплаты труда в системе образования, пересмотром зарплаты учителей, чтобы ее повысить. У нас много проблем как управлять школой, потому что сейчас в школе не реализуется государственно-общественный характер управления, надо создать управляющие советы при школах и т.д. А все во многом сводится к ЕГЭ. Когда ясно, что есть огромные силы репетиторов коррупционных при вузах, огромная система платных курсов, которая выступает за сохранение нынешней системы вступительных экзаменов в конкретный вуз, есть система договорных школ, вуз-школа, которая выступает против ЕГЭ. Хочу подчеркнуть, что сохранятся и репетиторы, и платные курсы при вузах и может быть, пусть договора со школами будут, более того, пусть доценты приходят в школу, пусть родители доплачивают доцентам. Но потом, когда они подготовят их лучше, или репетиторы, или платные курсы или доценты в школах, потом они пусть все вместе пойдут на ЕГЭ, все школы страны и там посмотрим, кто как лучше подготовил. А ведь сейчас эти репетиторы, платные курсы готовят в конкретный вуз. Профессор Бауманки по математике в МГИМО не готовит и профессор МГИМО в Бауманку не готовит, хотя и там и там есть сложный вступительный экзамен по математике. А готовят в свой конкретный вуз.
К.ЛАРИНА – Уже сказали про пересмотр уровня зарплаты учителям. Каким образом вы собираетесь это делать, будет пересматриваться тарифная сетка, которая безнадежно устарела? Ведь совсем другая жизнь, мы живем в другой стране, а система оплаты та же. Это же просто неприлично.
В. ФИЛИППОВ — Меня удивляет это отношение к зарплате, во многих странах мира, когда я был в Америке, мы спросили коллег о том, что у вас самое сложное в школе. Они ответили, что 90% учителей в школе женщины. Почему – зарплата маленькая. Тот же самый ответ и в Швеции. И у нас в советское время тоже 90% учителей были женщины, мужчины никогда не шли. Это другой вопрос, зарплата как у нас говорили, хорошая, но маленькая.
К.ЛАРИНА – Но уровень жизни у нас все-таки несравним ни со Швецией, ни с Америкой.
В. ФИЛИППОВ — Я говорю по отношению пропорций. Я не понимаю наши многие страны даже развитые. А с другой стороны помимо того повышения на 33% с 1 октября мы сейчас работаем и Г. Н. Карелова, вице-премьер правительства работает с Министерством труда, Министерством финансов о том, чтобы обеспечить и в 2004 или с 1 января 2005 года, в крайнем случае, резкое повышение зарплаты бюджетникам. Врачам, учителям, работникам культуры и т.д. Это второе. Третье, я думаю, что уйдем одновременно от единой тарифной сетки, она слишком уравнительная и не стимулирует. Новая система, которую мы разработали, больше стимулирует хорошо работающую школу, учителя, и, наконец, наверное, надо пересмотреть и систему оплаты самого учителя, потому что сейчас учитель получает очень жестко за классно-урочные часы. 12 часов у него или 18, или 24, от этого зависит его зарплата. Слишком резко. Отсюда эти учителя заинтересованы, чтобы как можно больше было у него уроков по химии, биологии, и здесь вторичны интересы ребенка. Экономический интерес стимулирует. А с другой стороны, если мы не введем новую систему оплаты учителей, поскольку детей в школе станет все меньше и меньше, мы должны будем резко сократить число учителей в нашей школе. Поэтому мы сейчас предлагаем по аналогии с вузом штат на окладную систему учителя, когда он будет вести в неделю условно 10 часов классно-урочных занятий, а ему будет записано дополнительно столько-то часов с отстающими, столько-то кружков со способными ребятами, столько-то внешкольной программы, экскурсии, работы с родителями. И в итоге мы наберем то, что положено любому работающему в стране человеку. Условно говоря, 6 часов в день, 6 дней в неделю 36 часов.
К.ЛАРИНА – Учителей же не хватает сегодня, а вы говорите о том, что вам придется сокращать.
В. ФИЛИППОВ — Не хватает определенной категории, учителей иностранного языка, физкультуры. Это проблема крупных городов, там, где есть куда устроиться. В райцентрах, где безработица очень большая, там я получаю письма о том, когда же уйдут старые учителя из школы, чтобы мы могли туда попасть. Это другая проблема. В каждом городе свои проблемы.
К.ЛАРИНА – Как вы думаете, должны учителя уходить на пенсию сами? Должен быть какой-то критический возраст, когда человек должен уйти?
В. ФИЛИППОВ — Я думаю, что должны быть какие-то демократические механизмы, выработанные на эту тему. В вузе это система конкурсного избрания. Работает доцент до 80 лет, мой учитель академик Никольский С. М. ему скоро в апреле будет 99 лет. Это мечта, что студенты физтеха до сих пор мечтают послушать его лекции. Поэтому в вузе есть система конкурсного избрания. Плохо работаешь — тайным голосованием тебя не изберут. Система советов школ, которые мы пытаемся создать, система, которая будет над школой, с одной стороны привлекать средства внебюджетные, а с другой стороны эта система советов школ будет контролировать работу школы. Причем нельзя сводить советы школ к родительским комитетам, потому что родители очень зависимые люди от школ, от директора. Наверное, надо ввести механизмы, когда эти независимые от школ советы школ будут влиять и на подбор директора школы, и на подбор учителей и на оценку качества учебного процесса.
К.ЛАРИНА – Наш гость министр образования РФ Владимир Филиппов. Я передам все, что писали нам на пейджер. Но я хочу вспомнить, хочу быть честной перед Владимиром Михайловичем, я на одном родительском собрании проводила интерактивный опрос и задавала вопрос нашим слушателям: как вы считаете после выборов президента, а тогда при формировании нового правительства, министр образования Филиппов должен остаться на своем месте, либо уйти в отставку. Я хочу вас расстроить, получилось, что большинство наших слушателей вас в отставку отправили. И естественно, мы спрашивали, почему, и большинство людей упрекали вас как ни странно в несамостоятельности. Насколько вы как министр ответственны за все, что происходит в вашем ведомстве?
В. ФИЛИППОВ — Я не думаю, что самая главная проблема в самостоятельности. Проблема в том, что не удалось так, как хотелось бы решить экономические проблемы учителей, в целом в системе образования. Хотя за эти годы именно благодаря позиции именно команды, а не одного человека, благодаря позиции президента, образование стало не только приоритетом официально в деятельности правительства, но впервые за столетие бюджет образования стал самый крупный, это крупная статья в бюджете страны. Мы впервые за столетие превысили расходы на оборону. А то, что так проголосовали зрители, это вполне естественно, потому что такое же отношение будет к абсолютному большинству, к сожалению, моих коллег, потому что все хотят очень быстро улучшения. Но, к сожалению, очень легко разрушить что-то, а вот создать новое, построить, как новый дом требуется очень много времени.
К.ЛАРИНА – Я вам желаю, чтобы у вас была такая возможность. Спасибо.