Французское и русское образование. Разница в студентах и подходах

На прошлой неделе в Москву приезжали представители крупнейших университетов Франции, которые были представлены на стенде Edu France на 9-й московской международной выставке «Образование и карьера». В 2001 году с парижским Институтом политических наук Sciences Po подписал договор факультет прикладной политологии Государственного университета — Высшая школа экономики. C тех пор студенты, прошедшие конкурсный отбор, отправляются на годичную сертифицированную программу в Париж. И являются стипендиатами французского правительства. Студентка 5-го курса факультета прикладной политологии Катя ФЕОФАНОВА уже вернулась в Москву, проучившись в Sciences Po год, а студентке 1-го курса магистратуры Наташе АЛЛАХВЕРДЯН осталось доучиваться там еще полгода. О том, в чем различие между французскими и русскими студентами, о разнице подходов к образованию в целом с ними беседует обозреватель Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА.

- Французские студенты отличаются от российских?

Наташа Аллахвердян: Отличаются и очень сильно. Мне кажется, что они больше учатся. Во Франции невозможно семестр ничего не делать, а потом взять и сдать сессию. Там тебя все время контролируют: нужно писать работы, делать доклады, посещать все лекции и семинары. Если ты три раза не пришел, то тебе курс не засчитывают. Студенты не работают, они только учатся. На рынок труда они выходят в 27–28 лет. После Sciences Po многие идут в Национальную школу администрации (это еще два года). Поступив туда, ты получаешь статус чиновника и заключаешь контракт с государством, обязуясь отработать сколько-то лет. Тебе платят стипендию в 1400 евро (практически это — зарплата).

- То есть ты чиновник, но в то же время учишься работать в государственной системе управления?

Н.А.: Да. А по окончании этой учебы составляется рейтинг твоих успехов, и лучшим студентам предлагают самые хорошие места.

- Ну хорошо, я поняла: французские студенты (по крайней мере те, кто учится в лучших университетах) более усердные. Чем еще они отличаются от наших?

Н. А.: Они больше работают в библиотеках. Иначе невозможно. У нас это тоже, конечно, происходит. Но в меньшей степени. Сейчас можно многое найти в Интернете…

- Не могу поверить, что французы не пользуются Интернетом…

Катя Феофанова: Пользуются. Но скачивать работы из Интернета нельзя: ни школьникам, ни студентам. Дело даже не в том, что засекут: просто темы работ формулируются так, что вы ничего подобного в Интернете не найдете. Придется что-то додумывать, обращаться к другим источникам, предлагая свой путь решения проблемы.

- Какого рода темы вам приходилось разрабатывать в Sciences Po?

Н.А.: Например — «Проблема воды на Ближнем Востоке» или «Религиозный фактор в международных отношениях». Там был гигантский список литературы, и нужно было использовать его максимально. И главное — все нужно доказывать.

К.Ф.: Я хочу сказать о другом: дополнительным стимулом для учебы является то, что студенты между собой — конкуренты. У них нет никакой взаимопомощи при подготовке работы (это категорически запрещено). Если ты обращаешься за помощью, конечно, тебе что-то подскажут; но при этом во время выступления сильного студента конкуренты непременно начинают его заваливать, задавая сложные вопросы. Вопросы преподавателя не так страшны, как вопросы студентов из зала. Причем в этом нет никакой агрессии, это происходит абсолютно естественно.

- Мне кажется, это хорошо для учебы, но плохо для отношений…

К.Ф.: Студенты приходят в Sciences Po учиться: отношений они там не заводят. У нас, когда ты поступаешь в вуз, у тебя появляются друзья, тусовка. Это — наша культура. У них это исключено: дружбы никакой нет. Не только с иностранцами, но и между французами. На экзаменах у них никто не списывает, никому не помогает. Все очень строго.

Н.А.: Я думаю, что в Сорбонне все намного проще. Туда принимают всех (без экзаменов), а потом, после сессии, отсеивают не справившихся. (ЕГЭ у них нет: по окончании школы они сдают один общий экзамен, включающий в себя все предметы). В Sciences Po же поступить очень трудно (отсюда, видимо, и конкуренция). Туда принимают на основании досье, плюс надо иметь очень хороший школьный аттестат. Досье очень большое: туда входят многие документы, все грамоты, которые школьник успел получить. Сразу после школы туда не попасть (есть год подготовительных классов).

- А как построены отношения с преподавателями? Насколько они демократичны со студентами?

К.Ф.: Они демократичны, но существует четкий механизм самоконтроля. Преподаватель обязан написать отзыв на вашу работу, чтобы в будущем вы могли учесть его замечания. Главное для студента — иметь широкий кругозор и аргументировать свою точку зрения. Время доклада всегда ограничено десятью минутами…

Н.А.: Некоторые преподаватели слушают доклад с секундомером (и если у тебя на минуту больше, это идет в «минус»).

- Катя, ты уже полгода как вернулась в Москву и продолжаешь учебу в Высшей школе экономики. Что в тебе самой изменилось?

К.Ф.: Я стала более организованной и более требовательной к себе. Мне понравилось, что французы требуют строгой аргументированности своей точки зрения. Там все очень четко: сначала постановка проблемы, введение… И работу пишешь по определенному плану. У нас же часто просят: напишите свое мнение.

Н.А.: Но «зато», они не изучают ни математику, ни логику… Математики они вообще очень слабые. У меня подруга в Sciences Po ходит на семинар по «макроэкономике»(там 25 человек). Так вот, когда преподаватель спросил их, что такое <<производная>> (это 4-й курс!) оказалось, что об этом знают 8 человек. А когда им предложили простейший пример, правильный ответ дали только 4 человека.

- А насколько политизированы нынешние французские студенты?

К.Ф.: Франция вообще очень политизированная страна. Я оказалась в Париже в тот момент, когда шла компания Буша против Ирака. И в Sciences Po студенты ходили с транспарантами, бастовали на улицах… Дух революции жив до сих пор. Студенты читают газеты (бесплатные газеты лежат в вестибюле — на английском, на французском).

- А как к вам относились, узнав, что вы — русские?

Н.А.: Как к экзотике. Для них Россия — это что-то очень необычное.

К.Ф.: Мне много раз попадались люди, которые очень осуждают Россию за Чечню. Сами они без конца протестуют: сейчас эти мусульманские платки…

- А правда парижане очень высокомерные?

Н.А.: Конечно. Они такие снобы… И даже студенты. Они — парижане.

Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА