Только что в Институте психологии РАО прошли юбилейные чтения, посвященные 100-летию Даниила Эльконина. С его именем связана система развивающего обучения Эльконина-Давыдова. Но сегодня ее судьба вызывает опасения: неясно, смогут ли дети, проучившиеся по этой системе в младшей школе, продолжить учебу дальше. Об этом с кандидатами психологических наук Зинаидой НОВЛЯНСКОЙ и Галиной КУДИНОЙ — лауреатами премии правительства России в области образования за разработку и создание комплекта учебно-методических пособий по литературе для школы — беседует обозреватель «Известий» Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА.

- Чем ваши уроки в начальной школе отличаются от традиционных?

Галина КУДИНА: Урок строится как диалог, как обмен мнениями. А учитель — это ведущий. Он создает такую учебную ситуацию, когда ребенок сам ищет способы решения той или иной проблемы. И методические пособия для учителя построены по тому же принципу диалога «учитель — ученик».

Зинаида НОВЛЯНСКАЯ: Наш курс литературы задуман как сквозной — с 1-го по 11-й класс. Начали мы с поисков того основания, на котором бы все держалось. И нашли его у Михаила Бахтина: это отношение «автор — художественный текст — читатель». Мы создали курс литературного чтения, направленный на то, чтобы литература преподавалась как искусство. Поэтому он и называется «Литература как предмет эстетического цикла».

Г.К.: Оптимальный способ «поселить» автора в ребенке — это дать ему самому побыть автором. Сталкиваясь с непониманием публики (хотел сказать одно, а его не поняли), он задумывается: кто виноват? Они плохо прочитали или я плохо написал? И мы задумали «позиционное обучение», когда ребенок переходит из позиции «читателя» в позицию «автора». Уроки, которые называются коллективными творческими этюдами.

- Например?

З.Н.: У нас есть классический пример: работа с рассказом Куприна «Сапсан» вокруг понятия «точка зрения». Нам нужно поселить в голове ребенка сознание того, что у автора и у его героя могут быть разные точки зрения. В «Сапсане» герой — собака, и повествование ведется от первого лица (спутать Куприна с Сапсаном дети не могут). Но изучению рассказа предшествует определенная работа, когда они вместе с учителем стараются встать на место собаки (рассуждают, что собакам нравится, а что — нет). Подводя второклашек к чтению «Сапсана», учитель говорит: иногда собаки получают медаль на выставке. Подумайте, для хозяина и для собаки медаль значит одно и то же? Представьте, как бы собака рассказала об этом? И дети совершают свои первые творческие пробы. А на следующем уроке они читают в рассказе Куприна, как Сапсан получил на выставке медаль: «Прошлой весной в чужом огромном сарае, где нас, собак, было заперто немного больше, чем семь (дальше я не умею считать), мне повесили на шею тяжелую желтую лепешку, и все меня хвалили. Однако лепешка ничем не пахла». И они читают этот рассказ, где в некоторых абзацах очень сложно разобраться: это Куприн так полагает или Сапсан так оценивает ситуацию. А самое главное, что в каком-то месте точки зрения Куприна и его героя начинают расходиться. И они подчеркивают это в тетрадках.

Потом учитель говорит: а теперь выберите себе какого-то героя и сочините этюд, который бы соответствовал двум условиям — герой должен сам про себя рассказывать, а ты постарайся перейти на его точку зрения. Для обсуждения творческих работ вводится новый тип урока, на котором они с позиции критиков относятся к своим произведениям.

А в 3-м классе по малым жанрам фольклора они изучают все уровни художественной формы — от ритма и звука (на примере считалки и скороговорки) до композиции в небылице…

Г.К.: В 4-м классе мы приступаем к большим жанрам фольклора, а к концу года дети выходят на родовое деление литературы. И начинают понимать, что лирика требует от читателя одного, эпос — другого, а драма — третьего способа работы с текстом.

З.Н.: В итоге получается, что наши дети так «оснащены» за начальную школу, что когда они приходят в 5-й класс, мы можем смело вводить историю мировой литературы — начиная с древности. С этим и связаны наши основные трудности. Представители традиционной педагогики утверждают, что в силу возрастных особенностей дети не могут читать ветхозаветные тексты, «Илиаду» и «Одиссею».

- А у вас они все это читают?

Г.К.: Да. История мировой литературы начинается с 5-го класса (Древний Египет, Шумер, Вавилония и Ветхий Завет). В 6-м классе они изучают Средневековье, потом идут Возрождение, Просвещение, Классицизм, 8-й класс — ХIХ век, 9-й класс — ХХ век… Мы провели 10-летний эксперимент, по результатам которого и были созданы наши учебно-методические комплекты. Но все это так не похоже на традиционное обучение, что вызывает непонимание. Все привыкли к тому, что «серьезное» изучение литературы начинается только с 5-го класса. Но у наших-то детей за спиной уже четыре года такой работы!

З.Н.: Самое главное возражение такое: возрастные особенности ребенка не позволяют так рано начинать чтение сложных текстов.

Г.К.: Но если посмотреть непредвзято, то Чехов написал «Ваньку Жукова» не для третьеклассников. И Тургенев написал «Муму» не для учеников 5-го класса. И ни у кого не возникает вопроса, почему они включаются во все программы.

З.Н.: А между тем при обычном обучении дети так и не понимают, почему Герасим не взял с собой Муму в деревню, а утопил. В нашем обучении они привыкают уже в начальной школе «вычитывать» текст, интерпретировать его, а не пересказывать. И поэтому справляются и с произведениями Чехова и Тургенева, и с авторами других эпох и культур. Причем знакомятся с этими литературными памятниками не в адаптированном виде. Это момент принципиальный. Если не открыть с детства трудную радость работы с текстом, можно на всю жизнь остаться «пользователем» суррогатных пересказов.

- Но, как я понимаю, в среднюю школу ваши учебники не попадают? У них нет грифа? Хотя система принята на государственном уровне…

Г.К.: В этом и заключается проблема. И все наши коллеги, работающие по системе Эльконина-Давыдова, находятся в аналогичной ситуации. Если не будет учебников, не будет и системы. Правда, есть экспериментальные площадки. По закону они могут использовать любые учебники. Но и эти школы работают на старых запасах: книги износились, да и изданы были небольшими тиражами. А новым появиться неоткуда: ни один издатель не рискнет теперь выпускать учебник без грифа министерства.

- А что делать детям, которые переходят в 5-й класс, а их начинают учить по другой системе?

З.Н.: Нередко традиционный учитель входит с классом в конфликт и начинает детей переучивать. А они сопротивляются. Был такой случай: дети, учившиеся по нашей системе, в 5-м классе попали к очень хорошей, но традиционной учительнице, которая стала им навязывать готовые трактовки произведений. А дети сказали: вот мы почитаем, сами подумаем, а потом и поговорим. Так и не договорились. А учительница от них отказалась.

справка

Системе Эльконина-Давыдова более 40 лет. До этого считалось, что возрастные возможности младших школьников ограниченны. Этими учеными были разработаны особые программы и системы обучения, появились базовые школы. Поначалу их было две: знаменитая 91-я в Москве и 17-я в Харькове. Все начиналось с математики и русского языка (позже к ним присоединились другие предметы). Эксперимент показал, что возможности младших школьников намного шире, чем считалось до этого. Сегодня продолжать этот курс в старших классах могут лишь немногие школы. В их числе более 70 экспериментальных площадок по всей стране. Что будет дальше — неизвестно.

Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА